Рубрика: История идеологий

Либо Москва – Третий Рим, либо Третий Сарай. Либо мы отрицаем Запад за его отступление от универсальных христианских ценностей и переживаем это как внутреннюю боль, либо нет этих ценностей и мы отрицаем Запад сам по себе.  Третьего не дано. Tertium non datur. Мы слишком долго делали вид, что выступаем за одну и ту же Империю.

В постсекулярной ситуации перспектива концептуального употребления понятия личности несравнимо более неопределенна, чем на излете Античности или на заре Модерна, потому что теперь христианское сознание оказывается перед вызовом не одного, а сразу двух глобальных противников – и уходящего секуляризма, и наступающего неоязычества.

Главный парадокс Октября-93 заключался в том, что если сторонники антилиберальных и антидемократических идеологий неожиданно для себя оказались поборниками Парламента и свободы слова, то сторонники либеральной демократии решили победить совершенно диктаторским методом.

Не символы осмысляют историю людей, а история людей осмысляет символы, и наш бело-сине-красный флаг появился не вчера, ему уже значительно более трех сот лет, у него своя история и это история России.

Весь смысл идеи “евразийской цивилизации” только лишь в том, чтобы противопоставить Азию и весь не-европейский мир Европе и, в конечном счете, уничтожить саму Европу. Никакого иного геокультурного смысла в евразийстве нет, а для достижения этой цели все идентичности и все историософские модели хороши: и “скифство”, и “туранство”, и “иранство”, и что угодно еще.

Объяснять сегодня, в чем состояло этическое зло коммунизма и почему коммунистическая власть не могла не исчезнуть рано или поздно – это то же самое, что возвращаться к абсолютному историческому “нулю” и рассказывать историю человечества заново. Однако именно к этому “нулю” во многом вернулась Россия в 1991 году, когда за три августовских дня окончательно отказалась от идеологии, оправдавшей уничтожение лучшей части ее народа в ХХ веке.

За одну только реабилитацию Византии и византизма в русской общественной мысли Константину Леонтьеву необходимо поставить памятник в центре Москвы, а его имя должно быть знакомо каждому гражданину России не меньше, чем имена тех могильщиков византийского наследия, монументы которым до сих пор позорят центр Третьего Рима.