Рубрика: Философия

В постсекулярной ситуации перспектива концептуального употребления понятия личности несравнимо более неопределенна, чем на излете Античности или на заре Модерна, потому что теперь христианское сознание оказывается перед вызовом не одного, а сразу двух глобальных противников – и уходящего секуляризма, и наступающего неоязычества.

Персональная история, до конца и честно выполняющая свою задачу, отделяет в исторической личности то вечное, что заложено в человека Богом в образе Его, от текущих устремлений – и, в равной мере от напластований социального – воспитания, общественного этикета, корпоративных моделей поведения, механизмов культуры, присоединенных к личности как ее неотъемлемая часть.

Процесс секуляризации христианских ценностей привел к их виртуализации, когда они превратились в обычные лозунги и ни к чему не обязывающие благопожелания. Даже знаменитая триада Французской революции – “Свобода! Равенство! Братство!” – имела свои христианские корни, но за эти лозунги ничем не были обеспечены, за ними не стояло никакой внятной онтологии.

Признать ошибочность эволюционизма для современного ученого – это значит не просто отказаться от одной рабочей гипотезы в пользу другой,  а это значит подорвать тот мировоззренческий фундамент, на котором зиждется вся современная секулярная цивилизация.

Богословская Концепция Третьего Рима, изначально заложенная в обоснование Московского Патриаршества, была не просто ситуативной средневековой идеологемой, а тем философским ключом, который открыл исторический смысл существования Московского Патриаршества на все времена.

Поскольку само понятие личности сформировалось именно в христианстве и абсолютное большинство философов, называющих себя персоналистами, были христианки ориентированы, то основная версия исторического персонализма – это христианский персонализм, понимающий личность человека как образ Божий, обладающий неотъемлемыми свойствами разума и свободы, а также способностью к общению, творчеству и сотворчеству с другими человеческими личностями.