Рубрика: Русская философия

За одну только реабилитацию Византии и византизма в русской общественной мысли Константину Леонтьеву необходимо поставить памятник в центре Москвы, а его имя должно быть знакомо каждому гражданину России не меньше, чем имена тех могильщиков византийского наследия, монументы которым до сих пор позорят центр Третьего Рима.

Интервью Елены Малер с Азой-Алибековной Тахо-Годи, филологом-классиком, профессором МГУ, известным соавтором и помощником философа Алексея Федоровича Лосева.

Именно эти три причины – успешно проповедуемый идеализм, энциклопедический универсализм и социально активный христианский гуманизм – способствовали уникальной популярности Владимира Соловьева среди русских интеллектуалов. И мы должны всегда иметь в виду эти преимущества философии Соловьева и его последователей, чтобы адекватно оценивать их роль в истории русской религиозной мысли.

Он делал нас современными, открывая нам язык современной культуры и вскрывая неявные механизмы ее развития, объясняя, как интеллектуальные требования Модерна легко обращаются против него самого, как можно ориентироваться в децентрализованном мире и децентрированном мышлении, как можно художественные метафоры возводить в отвлеченные методологические категории.

Поскольку само понятие личности сформировалось именно в христианстве и абсолютное большинство философов, называющих себя персоналистами, были христианки ориентированы, то основная версия исторического персонализма – это христианский персонализм, понимающий личность человека как образ Божий, обладающий неотъемлемыми свойствами разума и свободы, а также способностью к общению, творчеству и сотворчеству с другими человеческими личностями.