Recent Posts

Настоящий миссионерский поворот совершился в Русской Церкви только вследствие долгожданного догматического возрождения – самого важного, но самого последнего церковного возрождения, произошедшего в России со времен крушения коммунистической власти. Как и почти всегда в таких случаях, все началось с целой череды медийных скандалов, которые священноначалие уже никак не могло игнорировать, и мнение своих ревнителей в каждой ситуации оказалось важнее “дружбы с миром” (Иак 4:4) антицерковной богемы.

В той степени, в которой Россия действительно ориентируется на православное христианство, в той степени ее фундаментальной, имплицитной, потенциальной философией является именно православный персонализм, который может и должен составить мировоззренческую основу полноценной Русской идеи – уникальной и универсальной.

Не распад страны, не унижение нации, не всеобщий хаос и уж тем более не какие-то экономические проблемы, а именно эта тема спровоцировала переосмысление «либеральных» заблуждений – как можно быть против России и на стороне Запада, если Россия породила Андрея Рублева, Гоголя, Достоевского, всю русскую религиозную философию и, наконец, Тарковского? И что весь Запад может им противопоставить?

Святейший Патриарх противопоставляет миссию сбережения непреходящих христианских ценностей не Западу и, тем более, не народам Европы, но насаждению антихристианских псевдоценностей, которые успешно утверждаются глобалистскими лево-либеральными элитами в странах условно западной цивилизации.

Будучи весьма далеким от богословских вопросов, но остающимся единственным в мире православным царем, Петр решал проблемы геополитики и геостратегии – он не только защитил Россию от могущественного конкурента на Западе, но и радикально продвинул границы православного царства вперед, на Запад, завоевав балтийское побережье и достигнув практически невозможного – превратил Россию в морскую державу, влияющую на европейскую политику.

В результате катастрофы Российской Империи и авантюристической, предательской политики Ленина и других деятелей большевизма исторические русские земли оказались отрезаны от исконной России.

“Но Россия – часть Европы, и культура ее – часть христианской цивилизации. Нести эту цивилизацию на восток – ее историческая миссия”.