Рецензия на книгу Н.В.Мотрошиловой «Цивилизация и варварство в эпоху глобальных кризисов» (М.:ИФ РАН, “Канон+”, 2010).
Сокращенная версия рецензии: «Литературная газета» (2010. №16-17).
Появление новой книги философа Нелли Васильевны Мотрошиловой “Цивилизация и варварство в эпоху глобальных кризисов” (М.:ИФ РАН, “Канон+”, 2010) стало большой неожиданностью в идейной атмосфере современной России, казалось бы, искушенной всевозможными разговорами как про глобальные кризисы, так и про собственную судьбу. Может удивить сама постановка вопроса о “варварстве” как новом вызове современному человечеству, поскольку это понятие для многих давно ушло в прошлое. В наши дни больше принято рассуждать о “наступлении” или “столкновении цивилизаций”, но никак не об угрозе отказа от цивилизации как таковой, об угрозе одичания, якобы на всегда снятой с повестки дня. Но подобная постановка вопроса могла бы выглядеть лишь очередной интеллектуальной провокацией, если бы не имя её автора. Нелли Васильевна Мотрошилова – доктор философских наук, профессор, ни много, ни мало заведующий Отделом историко-философских исследований Института философии РАН, крупнейший специалист по истории европейской философии, причем, по её самым значимым, поворотным именам, – таким, как Кант, Гегель, В.Соловьев, Гуссерль и др. С её текстами знаком каждый читатель, однажды открывший учебники и энциклопедии по философии, вышедшие за последние пятьдесят лет. Тем более ответственным и основательным обещает быть эта книга, представляющая собой настоящее исследование, лишенное какой-либо ангажированности. При этом, эта книга написана удивительно ясным, доступным языком, что крайне редко встречается в профессиональной философской литературе.
В основе этой книги лежит разработанный автором системный “цивилизационный подход”, который “призван выдвинуть на передний план принцип единства, целостности человечества и мирного разрешения любых социальных конфликтов”. Уникальность этой позиции, которая для стороннего читателя может показаться чем-то самим собой разумеющимся, состоит в том, что за последние десятилетия само понятие “цивилизационного подхода”, как правило, предполагало констатацию глубокой разобщенности и чуть ли не прямой вражды всех возможных цивилизаций, а иногда даже оправдывало эту вражду, подобно формационному подходу в марксизме, объясняющему неизбывную войну классов между собой. На этом фоне призыв к единству мировой цивилизации кажется совершенно неожиданным, но сам автор пишет, что поставленные вопросы “весьма непростые, и отвечать на них в духе бодряческого оптимизма не пристало”. Между тем, для философского сознания проблема заключается совсем не в оптимизме или пессимизме, а в прояснении понятий: если мы говорим о множестве “цивилизаций”, значит у нас уже есть представление о цивилизации как таковой, о цивилизации “самой по себе” (c.59). Поэтому стремление к ценностному универсализму, то есть тем самым, пресловутым общечеловеческим ценностям, неизбежно свойственно философскому сознанию, работающему с всеобщими понятиями. “Взятая в широком смысле тема глобализации, т.е. единства, целостности планетарной жизни человечества, ближе философии, чем какой-либо другой части гуманитарной культуры”, – констатирует автор.
В своей теории “общемировой цивилизации”, которая “должна быть работающей категорией”, профессор Мотрошилова выделяет много разных факторов, но один представляется наиболее значимым в контексте преодоления “рецидивов варварства” – цивилизация предполагает “возрастающее значение” “социально-исторических регулятивов” над “природно-биологическими факторами” (с.22), иными словами, возрастание человеческого начала в самом человеке над животным, о полном преодолении коего можно не беспокоиться. Поэтому варварство угрожает не просто высоким образцам цивилизации (“Цивилизованность индивида, страны, народа, не тождественны ни высокой нравственности, ни высокой художественной, научной культуре”!), а самому человеку как виду, и оно может исходить не только от каких-то реакционных и шовинистических сил, а даже от тех, кто якобы борется за всеобщее единство и всеобщие свободы. Не надо забывать, что даже “лозунги единства Европы использовались и в человеконенавистнических целях” (с.261)! Поэтому “реально объединяют не лозунги и провозглашенные ценности, а их “конкретные ценностные расшифровки, исключающие любые оттенки расизма, национализма, человеконенавистничества и т.д., и во-вторых, связанная с такой системой ценностей система действительно мирных, объединяющих действий” (с.262). В этой связи невозможно не обратить внимание на ошибки самих “цивилизаторов” нашего времени, выступающих от имени либеральных ценностей, а на деле лишь доводящих их до абсурда. Историк европейской философии напоминает, что “В этом отношении традиционный либерализм обладал немалыми преимуществами хотя бы потому, что оставался долгосрочной и во многом абстрактно-нормативной социально-политической программой, которая и не рассматривалась как непосредственное и полное руководство к действию” (с.160). В тех классических учениях, которые глубоко повлияли на культуру Европы, “свобода вообще, права и свободы индивидов в частности и особенности, не имеют самодовлеющего значения, а предстают в многосторонней системной связи с социальными обязанностями, моральным долгом, исторической ответственностью отдельных людей” (c.270). Заметьте – такое трезвое понимание свободы возникает не в каких-то гибридных полулиберальных учениях, а в самом классическом либерализме, о котором в наше время очевидно забыли. И сегодня, когда мы из уютного мира нашей домашней библиотеки выходим в открытый космос современных СМИ, особенно электронных, или слышим речь уже подросшего поколения, то “бодряческий оптимизм” действительно пропадает и мы вполне можем называть вещи своими именами – мы сталкиваемся с новым, глобальным, настоящим варварством, настоящим отказ от норм и ценностей классической Европы, причины которого требуют особо внимательного изучения.
В ряду очень многих книг, отстаивающих “классические ценности европейского сознания” (с.341), в том числе в российском политическом контексте, эту работу выгодно отличает пристально-критическое отношение к реалиям современного Евросоюза и отсутствие всякого намека на несправедливое отношение к самой России. Вместе с современным немецким философом Юргеном Хабермасом Нелли Мотрошилова утверждает, что в Европе “не произошло формирования общеевропейской общественности”, то есть той самой социальной основы, которая могла бы представлять Европу в целом. Кроме этого, многие люди в самой Европе, даже весьма глобалистски настроенные, подозревают, что “за общеевропейским проектом в целом стояли сугубо частные интересы” (с.325), и поэтому не доверяют проекту ЕС. И эти подозрения можно понять, если в политике ЕС периодически наблюдаются двойные стандарты. Например, возмущает общеевропейское равнодушие к проблеме Прибалтики, где возможны такие эксцессы как марши откровенных фашистов (с.330) и объявление значительной части населения “не-гражданами” по этническому принципу (с.388). Что касается России, то не забудем, что наша страна сама долгое время “выполняла функции цивилизования других стран” (с.171) и до сих пор “Россию за рубежом хвалят именно за интеллектуальный и художественный вклад в развитие мировой цивилизации” (с.211). И если Россия остается частью общеевропейской цивилизации, то судьба Европы немыслима без неё и все возможные глобальные проблемы страны Запада должны решать вместе с нашей страной. И поэтому, по большому счету, если мы хотим считать себя действительно цивилизованными людьми, то должны признать, что нет “своих и их проблем” (с.10), а есть общечеловеческие проблемы, и нужно честно признавать как “свои”, так и “их” недостатки.
Подробно перечисляя и анализируя очень многие пороки современного общества, автор замечает, что у цивилизационного пути развития есть только одна альтернатива – это варварство (с.162), и в этом смысле, как бы нам трудно ни было, отказаться от самой цивилизации мы не можем. На этом пути Нелли Мотрошилова выдвигает конкретный принцип, позволяющий сохранить критерии цивилизованности как таковой – это принцип “борьбы за ответственность”. Без ответственности не может быть никакой цивилизации и, прежде всего, не может быть той самой свободы, которая в противном случае превращается в свободу произвола, т.е. варварства. Из этого же принципа следуют “эффективные механизмы установления именно индивидуального “авторства” тех или иных деяний”, что необходимо как для поощрения за благодеяния, так и для наказаний за преступления. Да, мы всё ещё живем в мире анонимностей: с одной стороны, мы не знаем своих героев, которым часто обязаны жизнью и, с другой стороны, не знаем имена тех, кто, возможно, вел нас к смерти. Ведь дурно построенное здание – это не только “некрасивое” здание, убивающее ландшафт и вкус, это также может быть и здание, опасное для жизни, убивающее нас в самом прямом смысле. Принцип индивидуальной ответственности, авторства, напрямую вытекает из базовой ценности европейской цивилизации – ценности человеческой личности, пожалуй, единственной ценности, внятной для всех народов мира и отличающей цивилизацию от её отсутствия: “Предстоит сложная идейная работа, в которой были бы объединены представители всех культур, всех главных религиозных конфессий, и целью которой стало бы современное доказательство того, что сохранение жизни, право на её сохранение и, наоборот, отсутствие права лишать её других людей – это по-прежнему фундаментальная и общечеловеческая ценность. Из этого принципа надо (как это было и раньше) сделать исключение в случаях противодействия преступникам, которые на это исходное право посягают, и в первую очередь для террористов” (с.364). Как это актуально, – к сожалению! – звучит в наши дни, когда Россия вновь столкнулась с террористической агрессией в самой столице, очевидно представляющей собой яркое воплощение нового варварства в его чистом виде.
Если говорить о конкретных политических рецептах по преодолению варварских вызовов нашего времени, то на основе достаточно продолжительной традиции европейской и, в частности, русской мысли, автор замечает крайне важный нюанс: развитие “цивилизации”, в конечном счете, предполагает развитие “гражданского общества”, ведь достаточно вспомнить, что оба эти понятия произошли от одного и того же корня – civitas, civilis (с.398). И то, и другое явление человеческой истории говорит о способности людей к сознательному объединению на основе всеобщей свободы и ответственности каждого индивида. А поскольку оба понятия весьма затасканы в популистских речах, то приходится напоминать, что гражданское общество не есть лишь формальное “общество граждан”, а представляет собой конкретную самоорганизацию свободных людей, готовых нести личную ответственность за проблемы общества в целом. И поэтому решить все эти проблемы и, в том числе, отвечать на самые чудовищные вызовы нового варварства, подобные терроризму, одними лишь средствами государственного контроля невозможно, если само общество не готово им сопротивляться.
Вместе с тем сознательное стремление к объединению с другими людьми, к цивилизации и гражданскому обществу, предполагает возможность возвыситься над своими частными, узкоэгоистическими интересами, что непосредственно связано с фундаментальной способностью человеческого сознания восходить к универсальным ценностям и возводить к общим понятиям, чем и занимается философия. Поэтому любые глобальные и даже частные вопросы современной цивилизации неизбежно будут обращаться к философской проблематике и “абстрактные”, на первый взгляд, “философские темы ещё вспомнят” (с.303). Из этого можно сделать вывод, что обращение к философии на пути развития цивилизации так же неизбежно, как неизбежно падение в варварство в случае отказа от неё. Поэтому невнимание к философии, а, тем более, прямое пренебрежение этим фундаментом европейской культуры, для любого государства и общества означает интеллектуальное самоубийство и отказ от цивилизованности как таковой.
Нелли Мотрошилова на Клубе «Катехон» в Институте философии РАН 8 апреля 2010 года.
